Философия

Здесь розы со слезами пополам, Гомункулусы, полуавтоматы И ржущий конь, зашедший по делам – Кафе поэтов – тёмные палаты.

Бердяев многим обязан немецкой философии, в особенности Канту. Только по отношению к Канту, признавался Бердяев, у него осталось «что-то» на всю жизнь. Но Бердяев не кантианец в строгом смысле слова.

Человек, персона, глазами вперяясь в мир, видит один лишь Эрос. Эрос для пресного быта, как соль и перец, думать иначе – почти что ересь.

Всё страньше жизнь моя и страньше, Еще странней она, чем раньше, Еще причудливей, чудней, Еще острей тоска по ней - - Чудной и чудной. Что же дальше?

Популярной иллюстрацией бессмысленности абстрактной живописи служит известная история о том, как абстрактная композиция не утратила своей эстетической ценности, когда ее перевернули. Но в то же время в любой теоретической конструкции инвариантность системы относительно некоторого класса преобразований является необходимой предпосылкой научной ценности теории.

Если попытаться кратко определить, что такое темперамент, то это врожденный тип реагирования нервной системы на раздражители – внешние (шум, свет, холод или жар и т.д.) или внутренние (голод, боль и др.).

Мерцанье в тусклом фонаре, Зима в беззвучном Реквиеме, Лежишь и слышишь на заре – Сквозь тишину струится время…

В киноклубе окраинном, в зале, так плотно набитом, что и слову нет места упасть в предэкранном пространстве, на коленях держа пальтецо и платочек колючий, черно-белые – с бабушкой – смотрим индийские страсти.

Переходя в пятимерное пространство, визитеры из свиты Воланда могли видеть трехмерную картину нашего мира во времени – четвертом измерении – как в ту, так и в другую сторону, то есть в прошлое и будущее, подобно тому, как мы смотрим фильм на двумерном экране.

Господь одинок. Мы чуем истоки. Мы ближе к Нему, когда одиноки.

Никто не спорит с тем, что яблоки с мёдом, фаршированная рыба и спелый гранат чрезвычайно важны на новогоднем столе. Но сами по себе эти прекрасные продукты ничего не значат. Главное чтобы люди, сидящие за этим праздничным столом, задумались, с каким грузом деяний и чувств предстали они в Этот День перед Судьёй Судей, перед Всевышним, Благословенно Имя Его. И будет ли у Него достаточно причин, чтобы в Йом а-Кипурим дать им силы для покаяния, простить грехи и подвигнуть на свершение благих дел.

Столетий галутного существования евреев, наверно, достаточно, чтобы неприязнь к ним, начавшись, возможно, по Фрейду с зависти к избранному народу, подпиталась последующим мифотворчеством и, дозрев до полнокровной ненависти, внедрилась в коллективное бессознательное окружающих народов, стала по терминологии Карла Г. Юнга «архетипом, изначальным образом», во многом наперёд определившим отношение к евреям