Фантастика

Жером был прав. Ханна задумалась над тем, как они общались, но вскоре оборвала мысль. Здесь не существовало объяснений, как, возможно, и времени, о котором он говорил. Не билось сердце, лёгкие не втягивали воздух, тело не отзывалось на прикосновения. Касаясь себя, другого, поверхности под ногами, они ощущали только лишённую текстуры преграду. Ханна помнила, как в отчаянии билась головой о камень, месила его кулаками. Ничего. Ни боли, ни крови, лишь вода, платформа в тумане, катера и утёс. Она встала, подошла к краю. Сколько раз они пытались спрыгнуть, натыкаясь на незримый барьер.

Я вздремнул после обеда, а когда проснулся, ощутил, что падаю. Я хотел выйти из комнаты, но дверь не открывалась. Я дёргал ручку, толкал дверь на себя, затем от себя, но ничего не помогало. Дверь медленно поползла вдоль стены, влезла на потолок, и я оказался в ловушке, так как окон не было. Пришлось двигать мебель, чтоб добраться до двери, но только я попытался её схватить, она переползла в другой конец комнаты. Я проделывал заново всю процедуру, но дверь вовсе исчезла. Сооружение, собранное мною из мебели пошатнулось и повалилось. Я упал на пол, а когда встал, увидел открытое окно. Я, не теряя времени, быстро выскочил в него и оказался на траве. Ко мне подбегали какие-то существа с телами людей и головами воронов, пытаясь выклевать мне глаза, хватали меня руками и пытались растянуть в стороны. Я отбивался как мог, но они меня одолели и спрятали в стальную коробку.

На допросах Диавол искушал Иммануила Давидовича. Приняв вид следователя-обнажённой женщины, требовал подписать свидетельство против ближних. Но устоял Иммануил Давидович, молвив: «Человек, любящий мудрость, радует отца своего; а кто знается с блудницами, тот расточает имение». Тогда Диавол не позволял ему спать. Но ангелы Божьи научили его погружаться в дрёму стоя, упёршись коленом в стульчик.

Я хлопала глазами – то, о чём он говорил, было похоже на бред. Ну, какой нормальный будет развлекать девушку подобным образом?! Впрочем, может, он и нарочно играл эту роль. И, представляя нашу будущую историю любви, я вписывала страничку-другую в свой будущий бестселлер, где ещё больше смещала ось его симметрии. Мой герой летал в облаках, плавал в глубинах вод и, как истинный мутант, имел тысячи лиц – известно же, что сон – самый идиотический из существующих союзов. Этой книгой я собралась сразить его наповал, так как история любви никак не запускалась…

– Где же твои феи? – Поинтересовался я. И он показал мне пустую клетку, заявив, что там находится восемь лесных духов, которых поймал он лично, наделённый двойным зрением – то есть умением видеть не только явное, но и потустороннее. Не раз я слышал о том, что ирландцы редкие шутники, которые не прочь надуть путешественника.

Вернувшись в гостиную, Иван Яковлевич взял с полки, где стояли альбомы с коллекцией марок, лупу с подсветкой и попытался как следует изучить новообразование. Да, весьма похоже, что это и впрямь клещ. Но полной уверенности не было, уж очень малюсенькая штучка, даже с увеличением толком не разобрать.

Утро принесло с собой какую-то необычную яркость и свежесть. Виктор проснулся от звуков, словно врывающихся в квартиру со всех сторон. Он приоткрыл глаза и увидел, что оба окна в комнате были распахнуты настежь. С кухни доносился шум закипающего чайника и шлепки босых ног по линолеуму.

Открываю глаза, и снова смотрю во двор. Призрачные гости больше не ищут меня. Чемоданы выскальзывают из рук, а их владельцы таращатся вверх, провожая взглядом уплывающий в небо остров. С него сыплется земля и ошметки корней, падают ракушки и глина. Остров быстро мельчает, превращается в далёкую искру, она долго не тает, блуждает по небу и кажется, теперь на поясе Ориона появилась четвёртая звезда.

Внезапно всё стихло и на столько, что захотелось прочистить уши. Марина не только не слышала ругани в салоне, но и гудения мотора и звуков города. Она открыла глаза и увидела застывших пассажиров. Скандалист замер в нелепой позе, как будто поскользнулся и вот-вот упадёт, а кондукторша с перекошенным лицом и раскрытым ртом выставила вперёд руки со скрюченными пальцами, словно собиралась выцарапать ему глаза.

Через несколько дней Патрик пригласил Адама на прогулку. Они вышли из комнаты, прошли по длинному коридору и вышли из здания. По улицам в разные стороны шли люди, нередко по двое-трое, но все они были мужчинами. Внешне всё было вроде бы нормально, но некая механичность и правильность их походок выдавала то, что они не люди.

Строганов с Бенкендорфом поняли, что имеет в виду Леонтий Васильевич, и оба посмурнели. На двух пароходах и над шеренгами огромные полотнища с ликом Спасителя да русские триколоры. Армию-то на другое готовили — с изменниками земли нашей воевать, с антихристами.

Вечером Арон нашел в своей комнатке в общежитии подсунутый под дверь большой конверт. Письмо было написано по-амхарски, и уведомляло с прискорбием о смерти неведомого ему родственника в Эфиопии, о наследстве, оставленном ему и о том, что получить причитающееся он сможет, лично обратившись после воскресного богослужения в канцелярию Патриарха Эпиопской церкви в Иерусалиме при монастыре Дир Эль Султан.

Удивительно, но, несмотря на то, что ввод многих из нас в Инсталлятор был насильственным, почти все, попадая туда, быстро забывали об этом – потому что становились в нём теми, кем хотели быть всегда. Изменялась их внешность, способности – система всё это подстраивала под наши желания, чтобы как можно быстрее поработить сознание. Помню, практически сразу, как я оказался на Средневековой площади, ко мне начали подходить люди и толпами просить автографы. Я не понимал, в чём дело, а они показывали мне мою книгу – «Перегон» – написанную в реальности. Но если в реальности она пылилась на полках издательства, то здесь была самым настоящим бестселлером. Ну как не потерять голову?

Евреи тоже оказались существами неблагодарными. Как не клялись, что страждут обрести землю обетованную, на юг Малороссии ехать добром не захотели. Каждый раз, сгоняя христопродавцев с насиженного местечка, казаки рубились с ними как с вражьим войском, а отселение всегда перерастало в еврейский погром. Ладно — свои, российские, но тьму иудеев из земли Привисленской в Крым понагнали, до польской независимости.

Фильм описывает историю Ковчега в новейшее время, историю нового Хранителя, историю того, как Ковчег, Хранитель и Ключ, преодолевая различные обстоятельства, собираются наконец в нужном месте в одно время, Хранитель активирует Ковчег и Врата, спасая Землю.