***
Уходили впотьмах, ибо слепы давно.
В небе плавились камфора и канифоль.
Ты просила, чтоб я заговаривал боль,
Я же мог лишь залечь на безмолвное дно.
Изнутри слышно всё, в глубине ярок слух.
Над землёю растёт пылевой зиккурат.
Я прощенья просил бы, но я виноват
Только в том лишь, что прежде я слеп был и глух.
Не спросить, чем живёшь, каков вид из окна,
Не узнать, на Земле или в Небе жива –
Ничего нет страшней, да и горше едва:
Этот страх – мой единственный страх, тишина.
Жили прошлым и будущим, но не всерьёз.
Не смотрели наверх, раз один небосвод.
Уходили впотьмах, не узнав ничего
О судьбе наших грёз, о судьбе наших грёз.
Перекрёстки на линиях рук – ни к чему.
Мы играя по жизни неслись на убой,
Понарошку мы счастливы были с тобой,
Но ушли – наяву, в настоящую тьму.
Эвтаназия
(ироническое)
Я старый дед, полста в обед,
Пора рассредоточиться.
Но не хватило в жизни бед,
Мне больше боли хочется.
В который раз, в который раз
С собой пытаюсь справиться.
Одной любви уйти пора –
Другая тут же явится.
И раз уж всё – не анекдот,
Что делать в этом случае?
А если лучшая уйдёт?
А вдруг приходит лучшая?
А если смысла жизни нет
Без следующей пассии?
Остановиться может мне
Помочь лишь эвтаназия.
***
Мы научимся жить, погребая себя,
Не жалея ничуть и совсем не скорбя.
Поперёк батьки в петлю – иначе нельзя
С февраля по февраль, и опять с февраля,
По зиме, по земле посчитают крысят,
Красной ленточкой станет дурная петля.
Как же ловко столкнули храмовники хаоса
Лбами тех, кто свой разум поставил на паузу!
Это разум на ветер и дым в парусах,
Околдованный ворог в стеклянных глазах…
Научаемся жить, погребая своих,
И хороним своих мертвецов, что AI,
Коллективный сошедший с ума конвоир,
Моментально, не глядя бросая в Аид,
Продолжая храмовников хаоса миссию,
Пусть хоть в Тартар они попадут, хоть в Элизиум.
По делам, поделом, после всех катастроф,
Потеряв под обстрелами разума кров,
Мы очнёмся вне Бога и сразу поймём,
Что, посеяв мишени, пожали гробы,
Что дурачат лишь тех, кто не вышел умом,
Что мы сами виной в суициде судьбы
И в итоге к безумной войне евхаристии –
Ни страны, ни людей, ни, тем паче, амнистии.
***
По эту сторону стены,
в уме перебирая числа,
не смея думать о заре,
радаром глаз своих озябнув,
не ловим свет огней сквозных
от потерявших призрак смысла
недостижимых фонарей,
горящих за стеной внезапной.
Сквозные трещины Земли,
откуда шаг до небосвода,
и червоточины без дна,
и решето отвесных скважин –
мы предсказать их не могли,
но знаем, что на дне – свобода.
Лежит в могиле подле нас
весь мир, который был нам важен…
А жизнь в крутом своём пике
к стене подопытной прижалась,
и компас был не при делах,
и прерывался прорвой вектор.
А там, за бездной, вдалеке
дорога наша продолжалась
и словно зарево была
иллюминация проспекта.
По эту сторону войны
луна ураном начинялась,
погасло солнце светляком,
светило только наважденье,
и магистраль с той стороны
широкой бездны начиналась,
и падать было высоко,
ловя свободное паденье.
Правда
1.
Да что вы знаете про чувства,
Как дорог тот, кто далеко,
С кем разошлись, как створки устриц,
Ампир, барокко, рококо,
С кем не стояли на развилке,
Из одного ствола растя,
Как дороги теперь опилки
Его для бывших лебедят?
Как долго в настоящем пусто
Без наших брошенных лачуг,
И расставанье горше дуста
Совсем немного, лишь чуть-чуть,
Как из небес сочится холод
И током бьются ворота,
Как ощущаешь ты, что холост,
Хотя не холост ни черта,
И только та взаправду знает,
Кто мне дороже всех Лолит,
Как не рождённое, стеная,
Всё так же дьявольски болит,
Как глупо и непринуждённо
Развилку мы изобрели,
Как, отрекаясь от Ньютона,
Всю жизнь бесследно стёр delete…
Ты знаешь, как беспечно много
В моих ветвях твоих пичуг,
Как несть числа их диалогам –
Я берегу их, как свечу.
Мой термоядерный реактор,
Виной, как топливом, – до рта...
Он видит неба катаракту,
Ему так хочется летать…
С виной своей я крепко сросся,
Сильней, чем был сплетён с тобой,
И днесь не я, а небо просит:
Прости его, пока живой…
Я не прошу во снах антрактов,
И жизни с чистого листа.
Хотя бы издали, постфактум,
Прости меня хотя бы так.
2.
Как будто я вошёл и вышел,
И потерялся навсегда –
Застыл, но в то же время выжил,
Остановился, как слюда…
Так жизнь уходит восвояси,
Как я ушёл от всех вендетт,
И на слепом иконостасе
Господь в тебя давно одет.
В дверях, где я стою всенощно,
Гудят сиреною мозги,
Через меня несутся мощно
И поезда, и сквозняки,
Стихи твои о невозможном,
Года висят на фонарях,
И я стою, стою безбожно
Оплывшей пустотой в дверях.
И остаётся только молча,
Не понимая ни черта,
Беззвучно прятаться от порчи,
С открытым ртом, разъяв уста,
Стоять растерянной могилой,
Слегка пульсируя умом:
Она само так получилось.
Оно само. Оно само…
***
Антропоморфные созвездья
Глядят на нас исподтишка.
Любви тревожные предместья
Нас видят через облака.
Над танцем трепетных сомнамбул –
Сигнальные огни весны.
Уже разрушены все дамбы,
Уже таможни снесены.
Гнездовья чувств полны птенцами,
И автохтонный трепет их
Мы обволакиваем сами,
И эти чувства бьют под дых,
И расступаются поверья,
И нет пути назад, мой свет.
В глаза твои взглянув, теперь я
Не отведу свой взгляд навек,
И в новой жизни, в светлой дали,
Где каждый заживо прощён,
Мы будем теми, кем не стали,
И там, где не были ещё.
Родился в 1983 году. Председатель Южнорусского Союза Писателей и Одесской областной организации «Конгресса литераторов Украины», выпускающий редактор литературно-художественного журнала «Южное Сияние», член редколлегий альманахов «Соты» (Киев) и «Каштановый дом» (Киев). Председатель оргкомитета международного арт-фестиваля «Провинция у моря» (2012-2017), в разные годы член жюри ряда литературных конкурсов и фестивалей, в т.ч. «Славянские традиции», «Славянская лира», Международного Грушинского интернет-конкурса, «45-й калибр». Автор публикаций в изданиях Украины, России, ближнего и дальнего зарубежья, в т.ч. антологиях «Украина. Русская Поэзия. XX век» (2008, Киев), «Русский стих Украины. Век XXI. Начало» (2019, Киев), в журналах и альманахах «45-я параллель», «Гостиная», «Дерибасовская – Ришельевская», «День и ночь», «Дети Ра», «Дон», «Радуга», «Юность» и др., автор книг «Неоновые пожары», «Апокалипсис Улыбки Джоконды», «Падение в небесах». Живёт в Одессе.
