Поэзия

... Порою в Русском книжном магазине №21, не сговариваясь, сбегали мы от жаркого, непомерно тщеславного лицедейства на сцене в отдельную специальную комнатку, где пивали с ним водку. При этом присутствовал и Алексей Цветков, но он с нами почему-то не пил...

Иванов умел работать в русском языке на самых его непредставимых глубинах. Он осторожно извлекал на свет Божий подлинные сокровища – тяжёлый, изнурительный труд. Как это непохоже на полоумные, полурусские бормотания Хлебникова. Иванов возвращал слову евангельский, иоанновский смысл, тогда как Хлебников производил череду животных звуков: Зинзивер, зинзивер!

Поэт, придающий глубину в две тысячи лет моим виршам, / Пограничным камнем стоящий на рубеже румынского языка, / Чайки выбрали тебя главой над нашими дойнами, / Которые ты переложил на латынь и с ветром отправил В Рим, / Надписью, выбитой на колонне, поджидать дакийских пленных.

я во сне тебя видел по пояс в доннике, / медоносном, за быстрой рекой. / цветы суть невинность во фрейдовом соннике, / а приличнее нет ничего под рукой. / уходила все глубже ты в желтое марево, / разметая подолом пыльцу. / над землей разрасталось медовое зарево. / цвет измены тебе был к лицу.

Весь девятнадцатый молчала, / в двадцатом стала говорить / про то, что на колу мочало, / а в рукаве пырей и сныть, / базар-вокзал, сказал-отрезал, / в стакане лютая бурда, / невыносимым фа-диезом / ломают локти поезда...

...Из лета, что прошло, и где мы были. / В бутыль законсервирую на после, / Чтобы зимой холодной в чай по капле, / Иль залпом в мерзко-слякотную осень. / Здесь на двоих. Ты пьёшь со мной? Не так ли?

...Годами вы явно не стары, / Но древнее что-то в чертах… / – Мы, деточка, псевдотохары, /– Ответил с улыбкой монах. /– О Псевдотохарии нашей / Ты, чай, не слыхал никогда, / А многих земель она краше! / Советую съездить туда!

криво сшито наискосок / и повисло на волоске, / раз и рвётся тот волосок /и не выпью уже ни с кем / и никто не придёт гостить / так и буду мотать февраль, / да я многое тут постиг / только нужно оно едва ль...

...А досадные происки метаморфоз / Заставляют подумать крепко: / От фрегата, что был повелителем гроз! / От фрегата. Но – только щепка.

Жена говорит: я прочла... да так себе, в общем, стишки... / Тут я с ней согласен полностью: и спорить с ней не с руки, / Да и стишки... что говорить: не поражают, как громом... - / Об этом я сам говорю приятелям и знакомым...

Взмолился я: «Учителя, / Ведь все уроки сделал я?» / Они смеялись мне в ответ: /«Ты, правда, сделал их?»

Вот и кончается нечто и начинается день, / качается ветка сирени и от сирени тень... / В мирах, ещё не созданных богами, /именно сейчас по улицам космическим /женщины тяжёлые с кувшинами на головах – / в складках порфир сияют иные вселенные.

Если и море, что оно выплеснет на живых? / Сколько внезапных пар по-рыбьи откроют рты, / Чтобы, нашарив шею, съехать в тепло ключиц, /Слизывать жар и холод старой любви чужой.

Франт февраль в белом фраке — фантомы фонтанов, / Филигранная роспись на окнах ослепших… /До костей пробирает и трезвых, и пьяных, /И сбивает с дороги и конных, и пеших...