Культура

«Воля, проявляемая нами для удержания в границах, переход которых может нанести ущерб нам и окружающим, требует непрерывного включения в работу как сердца, так и разума. Ведь умеренность и смиренность достижимы лишь в результате соединения усилий сердца и ума. И меру ответственности можно определить, только просчитав, прочувствовав последствия осуществления намерений…»

«Чувствовалось, что он хочет поднять провинциальный уровень до высшего образца, какой он знал, — до Московской консерватории. Отличники “при нем” вдруг стали получать четверки. Студенты и молодые педагоги, обсуждая экзамен, демонстрировали разнообразие вариантов удивленных физиономий (а среди них было множество всякого рода ректорских-проректорских дочек и других “родственников и знакомых Кролика”). “Ну как это?” — вопрошала одна из них, распахивая от возмущения и без того огромные греческие глаза. А вот так теперь будет — как в Консерватории, всем своим видом показывал Апресов, не вдаваясь в подробные объяснения».

Вождь был не просто «эффективным менеджером», но воплощением некой сверхъестественной сущности, пришедшей в мир, дабы изменить его к лучшему. Все мы видели в фильме «Обыкновенный фашизм» экстаз толпы при явлении фюрера народу, и китайские хунвейбины повторяли цитаты из председателя Мао с неменьшим энтузиазмом, чем ученики медресе цитаты из Корана зубрят.

Удивительное дело: благодаря сотням музыковедческих статей было совершенно точно известно, что голоса у Утёсова нет… Есть ли голос, нет ли голоса, — главное, видимо, совсем не в этом. Главное: во всех утёсовских песнях ощутима душа, сердце. Именно его душа, именно его сердце. Вот почему, наверное, песни Утёсова другим исполнителям не давались, не получалось их «осовременить»…

В дополнении к интенсивной исполнительской деятельности и невероятно широкому кругу общения, ещё многочисленные иностранные языки, включая специально изученный идиш. И ещё музыкальное и литературное сочинительство, разнообразные благотворительные акции, выступления и интервью. Всё это в постоянном внимании и заботе о семье, сплочённой взаимной любовью.

Как солист-альтист В. Борисовский являл собою единственное исключение среди выпускников тех лет. Правление консерватории считало необходимым его совершенствование за границей в числе немногих выдающихся исполнителей. Однако ходатайство дирекции удовлетворено не было. Четыре года спустя также не удовлетворенным останется ходатайство Одесского филармонического общества и профессора П. Столярского о направлении на совершенствование в Берлин только что окончившего Одесскую консерваторию Давида Ойстраха.

Леонид Губанов родился в июле сорок шестого года. Коренастый, ладно сбитый, подвижный, он казался живым воплощением клокочущей в нём энергии. Когда Губанов волновался или читал стихи, с лица его спадала обычная несколько тяжеловатая статичность, как будто он срывал разом маску.

Для любого уважающего себя автора сквозная тема творчества — это выяснение, что такое хорошо и что такое плохо. К каждому первоисточнику, над которым работал — мифу, роману, пьесе — я относился как к испытанию на вдохновение, на смекалку, упорство, на талант, если хотите. Любой из них для меня это своего рода «приглашение на казнь». Смогу? осилю? — выживу.

СЛОВО-крест написано на картине Плавинского и повторено 48 раз и больше, несчётно. Оно множится, разбегается и теряется в глубине пространства. Свет отделился от Тьмы. Родилось СЛОВО и стало умножаться по геометрическим законам симметрии, расти как кристалл, распространяться, шириться и разворачиваться во фразу, бесконечно повторенную, и звучать многоголосием на весь Космос.

Поздравляем Вас с замечательным юбилеем, Евгений Михайлович!

...Жан Ростан писал: «Быть взрослым – значит быть одиноким». Может, лучше не бежать от одиночества, а привыкнуть и получить удовольствие? Б. Р. – Любви бояться – означает бояться жизни, а кто жизни боится, тот уже на три четверти мертв.

Они – Божественное Триединство. / Они – Едины и Неделимы и в них заключена Жизнь. / Они – Безначальны и Бесконечны. / Они – Сущие и пребывают вне Времени. / Они в цветных одеяниях – Свет.

То, что ложь – это правда, доказать нельзя, но ложью можно посеять сомнения в правде. Утверждениями о «втором претенденте на авторство» Вы, уважаемый Игорь Николаевич, поддерживаете эти сомнения, которые совсем не безобидны. Пятнадцать лет назад из-за таких сомнений было выброшено имя Иона Дегена из сборника, к которому Вы, Игорь Николаевич, «имели отношение». Теперь в академических журналах появляются статьи Ваших коллег-профессоров, в которых автором «Валенок» называют только Коренева, не упоминая даже Иона Дегена.

По существу, хотел того И. Сухих или нет, это покушение на убийство стихотворения — тем более, что статья прозвучала с трибуны «Нового мира». К счастью, покушение не удавшееся — я попытался показать предвзятость текста и несостоятельность аргументации, но провоцирующее новые попытки.

Как человек и художник В. Борисовский сформировался в предреволюционные и первые послереволюционные годы. Вместе со всей русской культурой суждено было ему пережить «три утопии коллективного преобразования мира»: «религиозно-мистическую с ее “замыслом вселенского действа” — “мистерии”», «машинно-урбанистичеcкую социальную утопию 20-х гг.» и «тоталитарную утопию 30-х». Пережить их, живя в Москве — «материнском лоне всех этих утопий».