Культура

Концептуальное и постконцептуальное искусство в значительной мере основаны на феномене концептуальной идеи — понятии в равной степени и художественном, и философском, поэтому крайне близком еврейскому схоластическому мышлению, базирующемуся на основных принципах иудаизма.

С этого вечера жизнь его развернулась в другую сторону. Причём разворот произошёл не только в профессиональной плоскости, но вообще вся жизнь его пошла по иному пути. Он был первым из музыкантов, кто понял, что «авторская», а вернее «гитарная», или бардовская, песня — это самостоятельный музыкальный жанр.

Моя задача ― это вкладывать. Начиная даже не с восьми, а с шести часов в неделю, я получаю возможность вложить в студента столько, что ему уже нет необходимости заниматься дома. С оговоркой, разумеется, что его устраивает нормальное продвижение: если ему нужно сделать какой-то особый скачок, тогда пусть и дома что-то делает, как диктует просто здравый смысл.

О Международном Грушинском интернет-конкурсе. Вступительная статья

К 220-летию А.С. Пушкина

Новое осмысление образа ласточки в русской поэзии приходит только спустя почти сорок лет — в 1858 году, в стихотворении, вошедшем в хрестоматию Константина Дмитриевича Ушинского «Родное слово» и затем исправно воспроизводимом оттуда во всех антологиях и хрестоматиях для детей.

Письма и открытки Давида Самойлова (1920–1990) к Алле Липницкой за 1980–1988 гг. в основном короткие, информативные, но есть развёрнутые, ёмкие. В них, в свойственной Самойлову афористичной манере, он даёт точные характеристики тому или иному поэту, пишет о своих склонностях и симпатиях в литературе, размышляет о взаимосвязи формы и содержания стиха, говорит о поэтическом ремесле вообще.

Секрет политического успеха Чавеса прост. Он обеспечен двумя обстоятельствами. Первое — бедность большинства населения, политически, да и вообще, малограмотного, а потому и падкого на социальную демагогию. Второе — высокие цены на нефть, которые дают Чавесу возможность обещать всевозможные блага беднякам.

Как первый удар боя часов, неожиданный во тьме ночной комнаты, воспринимается последний фотокадр книги «Пилигримы». Минимализм художественного решения фотографического сюжета удивительно точно отвечает финальному аккорду книги: в чёрном пространстве белым росчерком обозначен часовой маятник.

Главный объект исследования — небольшой калифорнийский городок Foster City (Фостер Сити), в котором автор впервые побывал через несколько дней после прибытия в Америку и в котором вскоре стал жить. Foster City — расположен в 40 минутах езды на машине на юг от Сан-Франциско в северной оконечности Силиконовой долины — одного из флагманов всей системы американской модернизации.

Ребенок и взрослый по-разному воспринимают предметы. Рисунок маленького ребенка есть скорее речь, чем изображение. Ребенок рисует по существу так же, как говорит. Он стремится назвать и обозначить предмет, представить рисунок как словесное понятие.

Я сразу почуял, что имею дело с явлением. Явлением доселе невиданным, а потому непонятным и необъяснимым. Вместо неказистого советского рока передо мной было нечто продуманное, умное, отлично сработанное, насыщенное как текстуально, так и музыкально произведение искусства.

Евтушенко по-своему нежно относился тогда к Губанову, опекал его — или делал вид, весьма умело и ловко, что всё так и есть, и это, пожалуй, куда вернее. Губанов не раз говорил мне, что, мол, ежели что с ним случится из ряда вон выходящее, то Евтушенко ему непременно, тут же поможет. И случилось-таки нехорошее. Вновь Губанов сидел в дурдоме, там же, где и недавно, в Кащенко.

Балансируя, чтобы сохранить власть, фашисты прилагают усилия к тому, чтобы затуманить, сделать как можно более неясным, кому же в обществе польза от нового режима. Тактика здесь одна: неустанно переключать внимание населения с экономических и политических проблем на единство нации, ее военную мощь, и в особенности на всевозможные массовые ритуалы.

Констебл проникся красотой Солсберецкого собора и написал множество его изображений задолго до того, как страстной любовью к этому архитектурному памятнику воспылали два героя России, что имело трагические последствия как для ряда жителей старинного города Солсбери, так и для российско-британских отношений.