Рассказ

В середине нулевых рынок наружной рекламы в России переживал бурный рост. Вход в этот бизнес не требовал начального капитала, поэтому количество рекламных агентств в нашем городе быстро перевалило за сотню. Вчерашние таксисты, учителя, бухгалтера, фотографы, домохозяйки и даже недоучившиеся студенты с волчьим блеском в глазах ринулись осваивать перспективную нишу.

Болящая старуха Егоровна с раннего утра, едва только проснувшись, плакала, сокрушенная самыми горестными раздумьями. Совсем одолели её хвори да немощи. Кончается Масленица, а она за всю неделю даже блинов не могла испечь. Была, правда, невестка, напекла — сын живёт в соседнем селе, рядом, навещает. Но хотелось бы самой.… Наготовить, угостить, как раньше. А уж как в храм-то хочется! Господи! Прощеное воскресенье сегодня!

Большой город в европейской части России в конце девяностых. Асфальт на городских тротуарах, положенный десяток лет назад, непоправимо стёрся. Ночного уличного освещения почти нет. Троллейбусов и трамваев, старых и грязных, так мало, что большинство горожан предпочитают ходить пешком. В недостатке прохожих улицы старого города нужды не испытывали даже тогда. Бесплодная суета. Завтрашнего дня боялись все. С сегодняшним все мирились.

На улице шумели дети. Крикливые старушки, развесив ковры на турниках, отчаянно колотили выбивалками. Небольшой уютный дворик трусливо вздрагивал от разнокалиберных выстрелов старушечьего батальона.

Весенний день выдался солнечным. И хоть снег на земле и лед в водоёмах еще лежали, было не холодно. Всего-то минус пять градусов по Цельсию. И Градов решил, наконец, реализовать свою задумку: добежать в одних шортах из дому до проруби на озере, искупаться и вернуться назад.

В посёлке не все толком и понимали, что означает слово “казус”. Поскольку родителей Казунина никто не видел, то некоторые даже думали, что Казус – это его настоящая фамилия и что сам он родом, наверное, из Прибалтики.

Откуда такое название — не знаю, но именно так и называется эта крохотная станция где-то в России — Дикая… Может, и не одна есть с таким названием, так что, прямых совпадений искать, пожалуй, не стоит…

За окном стояла кромешная зимняя тьма и куражилась вьюга. А в маленькой, жарко натопленной комнатке, где за столом, при двух неярких свечах, сидели тесным кружком старые одинокие люди, царили уют и покой. Сидели молча, только изредка переглядывались, посматривая на новичка — худого лысеющего мужчину с седой эспаньолкой.

Вечерами, Ада Семёновна любила сидя в стареньком кресле посмотреть телевизор, помечтать, утонуть в воспоминаниях. Но в последнее время ящик всё менее радовал, а насилие, пошлость, реклама и обещания кандидатов в чиновники с экрана, просто раздражали её. Теперь она всё чаще забывала про телевизор и стала задумываться о жизни, а в памяти невольно зашевелились позабытые картины ушедших лет.

История человечества — это пляска смерти под мелодию крика. Это не просто звуковая картина нашего опыта, но предельное его воплощение: от озорного возгласа на детской площадке до визга сумасшедшего.

Ножичек – главная мечта любого мальчишки. С ним ты самый нужный, самый важный человек во дворе. О сколько нам открытий чудных… как там дальше-то… сулит этот маленький кусок металла и пластика. С ним и самурайский меч можно из ветки выстругать, и послание потомкам на стене нашкрябать, и пульт управления космическим кораблем из картонной коробки вырезать – в общем, вещь поистине незаменимая.

Лютик запомнил и осознал много слов, даже такое, как «протрезветь». И каждый раз, проезжая с хозяином по колхозу, радовался тому, что от работы люди трезвеют, а, значит, стремятся походить на него.

Анна Ивановна Ерофеева мужа своего, Степана, похоронила еще в запрошлом году. Прожили они, что называется, в любви и согласии ровно тридцать лет и три года. Деток родили, воспитали. Внуки появились. Все хорошо было: дом, достаток…

Наши взгляды встретились и остановились. Она смотрела на меня так, как смотрят на спящего ребенка; в ее взоре была доброта, нежность и что-то еще, непонятное и прекрасное.

Пятничным утром Нина проснулась с тяжелым сердцем. Досада и тоска по дочери, которая была очень далеко с Ниниными родителями в глухой, богом забытой деревеньке, смешались с чувством нескончаемого беспокойства и тихой нежной грусти о маленькой девочке.