История

Какой-то непонятный вирус, еще не открытый микробиологами, витал в воздухе заграницы. Одних туристов он делал высокомерными, других – подобострастными.

Трупы замерзших ленинградцев то и дело попадались на улицах. Человек мог предвидеть свой конец за день до смерти. Перед этим роковым часом пропадала чувствительность кончиков пальцев на руках. Ошеломляющей была кончина студента пятого курса Смородинова Бориса. Он защитил диплом, а на следующий день умер.

По мере продолжения собеседования, я почувствовал нарастающую агрессивность экзаменаторов – я чем-то их раздражал, хотя мне казалось, что я отвечаю довольно прилично. Неожиданно, я встретился взглядом с сидящим в первом ряду человеком в штатском костюме. Его лицо было искажено гримасой какой-то боли.

Как можно медленно спешить, когда это два противоположных и противоречивых понятия. Но в Одессе они успешно и диалектически сочетались в одном специфическом предложении. И смысл тоже понятен. Будь осмотрителен, спеши, но медленно, обдумывай свои действия.

Группа единомышленников росла, развивалась, заводила внутри себя связи, начала создавать свои собственные учреждения, не связанные с советской структурой – преследуемые, разрушаемые, но неуклонно возрождающиеся. Группа превращалась в общину – независимую самодостаточную общину отказников.

Пушкина озадачивал шекспировский еврей: «Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив». Однако его Соломон сметливее - и мстительнее. Вернее, его мстительность более результативна, и потому, в отличие от Шейлока, он не потерпит никакого краха и, уж конечно, не лишится своего имущества.

Самое главное для диалога — это не столько общее прошлое, общее наследие, сколько осознание общего будущего. И здесь есть два аспекта. Во-первых, это осознание общего стремления к одному и тому же — к приходу Мессии, «окончательное пришествие» которого евреи и христиане понимают одинаково, в духе пророчества Исайи о том, что «перекуют мечи

Но в то же самое время, когда одни литовцы убивали евреев, другие, рискуя своей жизнью, спасали и прятали, кормили и поили, растили и воспитывали. Маленького Мераса спасла и вырастила литовская крестьянская семья

На протяжении десятилетий служа коммунистическому руководству, в том числе и параноическому режиму Николае Чаушеску, Мозес Розен в то же время сумел отстоять религиозную и культурную автономию румынских евреев.

Журналист, публицист, писатель, он был наделен даром редкой доброты, которая подобно сильному лучу света пробивала тьму и приводила его к беспомощным и обреченным на страдания людям, чтобы помочь им сохранить веру в человека, поддержать духовно. Подобно ему самому были они людьми высокой еврейской духовности, рано почувствовавшие свое земное предназначение. Таким был Дов Гапонов, таким был и Меир Канторович.

Все получили высшее образование и многие в советское время были хорошо устроены. С распадом СССР их экономическое положение было подорвано. Одни оказались не у дел, другие продолжали занимать хорошие должности и уехали, чтобы быть вместе с детьми, которые, в надежде на лучшее будущее, эмигрировали раньше родителей.

Грузинская летопись и другие памятники грузинской литературы хранят скудные, но интересные сведения о евреях Грузии. Среди целого ряда разнородных наслоений содержатся прямые указания на некоторые моменты истории и быта евреев в этой стране.

Для А.Е. Чудакова были характерны новаторский подход, стремление немедленно разобраться во вновь открытых физических явлениях, применить их для познания природы.

Союз родителей представлял собой любопытное сочетание: он – потомок талмудистов, она – старообрядцев. Как дети двадцатых годов они не были религиозными в точном смысле слова, но относились с глубоким почтением к любой религии, а мать никогда не расставалась с иконкой преподобного Тихона.

Конечно, «полковник» Муромцев не мог своею властью «выдавливать» Ростроповича из Большого театра. Он был лишь «инструментом», с помощью которого это постепенно осуществлялось. Но и сам Муромцев закончил своё пребывание в театре довольно скоро – в 1972 году.