ИЗО

Шесть полотен ярко раскрашенных архитектурных объектов Л. Павлова необъяснимо таинственным образом визуально “звучат” музыкой композитора А. Скрябина. Нет ничего удивительного в этом совпадении мистического характера, «Мистерия» — так назвал А. Скрябин своё нереализованное сочинение.

В отношении самой картины «Въезд в город» замечу, что даже от нее, где нет людей (а может именно поэтому), веет холодом одиночества. Такое ощущение, что на Манхеттен упала нейтронная бомба. Так что, конечно, Хоппер реалист из реалистов, но всегда в его работах есть еще что-то, помимо реальности. Тем и интересен.

Действительно, через какое-то время дверь отворилась и, как в театре, появился с виноватой улыбкой Марк Шагал. Борис Мессерер сказал, что у него аж дух захватило, когда он увидел легендарного художника с растрепанными по бокам седыми волосами, как у Фавна. Все гости привстали.

Кандинский пережил реинкарнацию, ставшую во второй половине сороковых годов двадцатого века настоящей научной сенсацией. Душа русского художника вселилась в американского солдата. Случай с Дэвидом Паладиным привлек к себе внимание всего научного мира США.

Как же могло случиться, что австрийцы лишились своего, чуть ли не главного, национального достояния? Кто смог отобрать у них «Австрийскую Мону Лизу»? Это сделала простая еврейская женщина из Лос-Анжелеса по имени Мария Альтман.

Огромная монументальная фреска «Бетховенский фриз»,”Beethoven Friez”, была заказана лидеру движения «Сецессион» Густаву Климту. То есть в реальном творчестве группа «Сецессион» выражала восхищение классической формой и всеми её элементами, хотя и декларировала это как знак протеста.

От распродажи Эрмитажа больше всего выиграли Меллон и Гульбекян. В результате этой распродажи они стали крупнейшими в мире частными коллекционерами старых мастеров. Но, конечно, коллекция Меллона была на голову выше: ему достался главный приз ‒ «Мадонна Альба» Рафаэля.

Собственно, живопись эпохи Возрождения началась с Мазаччо. Есть множество свидетельств, что все, кто шли за ним, тщательно изучали его приемы, прилежно копировали фрагменты его фресок. Но подход Мазаччо к перспективе был чисто эмпирическим. Заслуга Франчески состоит в том, что он поставил искусство перспективы на научную основу.

Пять лет поисков привели к результатам. Действительно, сквозь время начали проступать черты почти забытой художницы, чей талант отмечали Бродский и Серов. Лишь трагические жизненные обстоятельства не позволили ей встать на один уровень с Зинаидой Серебряковой, чья судьба так похожа — любимый муж умер совсем молодым, и она тоже осталась одна с четырьмя детьми на руках…

Русский купец, москвич, то есть представитель весьма дремучего слоя даже по российским меркам (по сравнению с гораздо более утонченным Петербургом), вдруг становится фанатом совершенно нового течения в живописи, вызывающего полное неприятие у себя на родине, в просвещенной Франции, где никто даже и не думает коллекционировать такую мазню.

Мне кажется, что в портетах-биографиях, а как вы помните, их было пятнадцать, переданы мысли Рембрандта после его бесед с раввином, которые, увы, не потеряли актуальности и в наше время. Почему же так случилось, что на протяжении многих веков еврейский народ не был понят и принят остальным миром?

На красном транспаранте/ Из золота слова/ Навязывались раньше,/ Как нынче - купола.

Где-то около 1430 года произошла удивительная перемена в технике фламандской живописи, а примерно через двадцать лет на юге, во Флоренции, художники тоже стали писать по-новому. Что же изменилось?

Вермеер, как никто другой, был «удобен» для фальсифицирования: в его биографии много «белых пятен» (по предположениям исследователей творчества художника, он создал сорок пять полотен, из которых были известны только тридцать шесть), а атрибуция ряда его полотен очень неубедительна. Поэтому доказать или опровергнуть подлинность неожиданно найденного шедевра было не просто.

«Такой сон непременно обязывает взглянуть на себя со стороны, поразмыслить: правильно ли живешь, верно ли мыслишь. Ведь столь необычный “визит” — дело весьма серьезное. Я сразу почувствовал, что у этого сновидения должно быть какое-то продолжение. Так и случилось…»