Воспоминания

Одним из центральных элементов текстов Стругацких в широком спектре от романов до пьесы являются их обращения к исторической травме и травматическому опыту, и в первую очередь, опыту Холокоста и памяти о нём. В то же время, в их письме отсутствуют те характеристики, которые в современной психологии и культурологии принято рассматривать в качестве индикаторов посттравматического: ослабленное или замутненное восприятие «я».

Те несколько минут, что музыканты, изображая вдохновение, играли «Марш», гости дисциплинированно стояли за спинками своих стульев. Все натянуто улыбались, особенно дамы. Затем все чинно сели. И над столом повисло молчание, пока хозяйка не подала знак, что можно начинать.

Рано утром, а зимой в Сибири это ещё кромешная тьма, по команде «Подъём!» они сыпались с нар, просыпаясь на ходу, впопыхах нередко совали ноги не в свои ботинки, на голову одевали будёновки за отсутствием зимних шапок и бегом на плац делать зарядку. После зарядки умывание ледяной водой. Вместо полотенца белая тряпица, которая у каждого в кармане. Чуть отогревались у «буржуек» и на завтрак.

Пятый курс вспоминается в основном тишиной «газетного» отдела «Публички» (очень не люблю работать в библиотеке, мне там всегда как-то «неудобно») и «ситцевыми балами». «Ситце­выми» назывались они потому, что в канун Московского фести­валя торговля вдруг «выбросила» нашим девчатам такие пре­лестные, такие многоцветные ситцы, что Университет, город, страна — всё разом повеселело!..

Не успела бдительная гражданка Тимашук и глазом моргнуть, как ей вручили орден Ленина; список партийных руководителей, писателей и военачальников, пострадавших от действий врачей-вредителей, был расширен и многократно расширен список самих вредителей, причем тут же выяснилось, что эти вредители в большинстве своем — евреи. Простые трудящиеся, стали теперь бояться лечиться у врачей-евреев.

В ту пору, перечисляя национальный состав нашего курса, не считали неудобным сказать, сколько студентов-евреев. На торжественном выпускном вечере в июне 1951 года, когда нам вручали дипломы, в актовой речи было сказано: «Русских — столько-то, украинцев — столько-то, представителей других национальностей — столько-то». Слово еврей стало уже непроизносимым.

В один из дней после нашего возвращения в Ленинград к нам зашел Юра Аранович — на этот раз прощаться в последний раз. Он с гордостью показывал нам самолётный билет, американский доллар и … шрам у него на лбу: рассказал, что его пригласила к себе Фурцева и уговаривала остаться. Он твёрдо отказался, а, когда вечером гулял с собачкой около дома, получил от кого-то в темноте удар по лбу маленькой гирькой на ремешке.

Я несколько лет назад был на площади Тэвисток-сквер, видел Тэвисток-отель, в котором он жил. Тоже была для него очень познавательная поездка, многое понял о мире, что, впрочем, его большевистскую твердокаменность не разрушило. По возвращении он несколько раз в большой аудитории рассказывал о своих впечатлениях, в том числе и у нас в школе. Имел успех. Он, вообще, был великолепным рассказчиком и очень обаятельным человеком. Я уж старался не водить своих девушек домой, чтобы они не сменили ненароком прицел.

В принципе, живого, только привезенного и порубленного мяса в те времена на Привозе я никогда не видел. Туши из колхозной машины сразу попадали в руки рыночных Рубщиков. У тех была своя клиентура, которая заискивала перед Рубщиком, невзирая на свой ранг или звание, ластилась, заглядывала в глаза. Ни о «взвесить», ни о «дать сдачи» в этом варианте взаимоотношений речи не шло.

Израильский паспорт дает его владельцу немало преимуществ — в частности, обеспечивая возможность гражданину государства Израиль посещать более полутора сотен стран без визы или, по крайней мере, оформлять визу непосредственно на границе. Заметим при этом, что законопослушные израильтяне имеют право безвизового въезда во все без исключения европейские государства.

В Пуще мне пришла мысль об аналогии судьбы евреев в Палестине и зубров в Пуще. Наверное, романтическое обстановка и выпитая зубровка навеяли: они жили в особом месте, их всегда было немного. Их постоянно убивали, изгоняли, устраивались массовые охоты/погромы. В мировых войнах большинство их убили; после II мировой войны было определено место жизни для уцелевших.

Коренным образом изменилась социальная структура общества, и как бы ни нравилась всем нам буржуазная демократия, без буржуазного демоса она обречена. Чьи же интересы представляет новая, нарождающаяся конструкция, на что она похожа, и кто говорит сегодня от ее имени?

Кто придумал стучать по дереву на удачу, кто из индуистов был одержим числом 24, откуда у иудеев число 18, и с чего вдруг вы взяли, что Богу обязательно надо, чтобы мы каждый день делали столько же вещей, сколько у нас костей? Получается, что люди с ОКР не просто находят в религии прибежище и могут заработать на своей болезни, проводя различные ритуалы, но, вероятно, люди с обсессивно-компульсивными наклонностями буквально причастны к появлению многих из этих самых ритуалов.

Раньше ошибки непрофессионализма и невежества при публикации статьи, книги или при выпуске фильма на экраны страны были редчайшим исключением: на страже качества интеллектуальной продукции стояли грозные ряды редакторов (литературных, художественных, технических), корректоров, консультантов, внутренних и внешних рецензентов. Непрофессионального, невежественного автора просто не допускали к публикации.

Она читала «Шуточку» Чехова, глядя на мужа, и он беззвучно повторял за ней каждое слово, только вместо «Наденька, я люблю Вас» шептал «Оленька, я люблю тебя» и она читала это по губам, и горло сжималась и она делала паузу, как бы давая зрителям почувствовать всю поэтичность рассказа.