Публицистика

Евреи, служившие в милиции, в своем большинстве были грамотными и преданными сотрудниками, они воевали на фронте и в партизанских отрядах, имели правительственные награды. Почти все они были уроженцами Белоруссии и оставались пристрастными к событиям в республике в годы оккупации.

И воображение немедленно рисует идиллическую картину: растроганные жители Добржиша снимают с себя украшения, часы и одежду и со слезами радости отдают все свое добро «поизносившимся» партизанам Богуна... Владимир Бирчак указывает: «Не забывал «Богун» и о себе: он так ретиво боролся с нацистами, что в 1945 году привез в Киев 8 кг золота и серебра, 5 чемоданов награбленного добра и приехал на собственном авто».

30 августа в Москве умер Анри Барбюс, прозу которого в СССР читали в переводах Мандельштама. В книге «150 миллионов строят новый мир» Барбюс сообщил о том, что несмотря на исторические потрясения, русский характер не изменился и советские люди не могут обходиться без шахмат.

Иногда бывает очень странно слышать о том, что поэзия никому не нужна, что это никчемная игра разума. Так ли это? Думаю, что не так, потому что посредством поэтических находок, людям доносится простая, как хлеб истина, правда.

Стремясь спасти гибнувших в этом страшном походе людей, он отдал приказ, разрешавший либо переходить к шедшим по пятам красным, либо расходиться по селам. Оставались самые мужественные и стойкие. С ними Каппель рассчитывал освободить Колчака, отбить золотой запас, соединиться с атаманом Г. Семеновым в районе Читы и образовать новый фронт.

Власти отстраняли от руководства неевреев, которые поддерживали или поощряли своих подчиненных-евреев. Чаще всего это делалось без объяснения причин, хотя главный мотив подобных шагов был очевиден.

Исследователь Мария Белкина утверждала, что Цветаева всю сознательную жизнь мечтала о письменном столе. Не было своего письменного стола и у Мандельштама. Зачастую его произведения записывала жена, которой принадлежат такие характеристики времени, как «право на стол» и «лицо, сидящее за столом».

Как выяснилось при ознакомлении с документами архива, первый носитель фамилии Сапожник появился в местечке Янушполь не позднее 1811 г., там же родились, очень бедно жили и умирали многие представители семей Сапожник всех последующих поколений на протяжении более 100 лет.

Шахта Хоумстейк в свое время была самой глубокой и самой крупной шахтой по добыче золота в Северной Америке. Наибольшей глубины разработки, 8000 футов, она достигла в 1970-х годах. Здесь температура пород была равна 133°F (56°C). Потребовались большие затраты на создание эффективной системы кондиционирования воздуха.

В начале 1931 года, вскоре после появления знаменитого стихотворения «Я вернулся в свой город, знакомый до слез…», Мандельштам записал: «В январе мне стукнуло 40 лет. Я вступил в возраст ребра и беса. Постоянные поиски пристанища и неудовлетворенный голод мысли».

Ответил ему (Элияhу): «у Сатана в Йом hа-киппурим нет разрешения “обвинять” (ле-астоней). Из чего (мы это учим)? Объяснил Рами бар Хама: hа-сатан (השטן) по гиматрии — это три сотни и шестьдесят и четыре. (В течение) трёх сотен и шестидесяти и четырёх дней у него есть разрешение “обвинять”, (но) в Йом hа-киппурим нет у него разрешения “обвинять”!»

С началом кампании по борьбе с космополитизмом евреев начали вытеснять из милиции, госбезопасности, учреждений судебной системы. Для еврейской молодежи были установлены негласные жесткие квоты при приеме в Минский юридический институт и школы. Значительное количество специалистов-евреев в эти годы вынуждено было перейти из прокуратуры в адвокатуру, стать юрисконсультами, нотариусами и арбитрами.

Польский еврей, проживший большую часть жизни в Нидерландах — кем сам Тушински ощущал себя? Очевидцы утверждали, что он всегда оставался поляком. Сам Абрагам неоднократно называл себя голландским патриотом и выражал любовь и преданность к своей второй родине. При этом он не забывал и о своих корнях. В 1918 году стал членом еврейской общины в Роттердаме и прихожанином Ашкеназской синагоги.

И что вчера казалось важным / — ненужный лист черновика...

Я — шахматный солдат. / Любой маневр мой взвешен...