Фантастика

Как и все предыдущие годы, карнавал проходил с размахом. Туристы, фрики, панки, уличные музыканты, офисные работники и простые граждане запрудили площадь Единения, предвкушая зрелище. Их надежды не были обмануты. По огороженной полосе, ведущей к платформе, где собралось городское руководство, двигались люди в причудливых костюмах. Здесь было место всему, перформансам и инсталляциям, ожившим озоновым дырам, курящим бамбук пандам, чёрным лебедям, спаривавшимся с розовыми фламинго. Толпа загудела ещё сильнее, когда по плитам площади покатили огромных размеров клетку.

Глубокая ночь. Эфиопия. Аксум. У небольшой церкви из розоватого камня, подсвеченной фонарем у входа, священнослужитель в балахоне, вооруженный калашом, висящим стволом вниз на плече, позевывая, брел по дворику. От стены отделилась фигура в черном, бесшумно подскочила сзади, закрыла жертве большим тампоном рот и нос. Монах дернулся, потом медленно сполз на землю.

Так как генеральный директор фирмы считал себя незаменимым и его подчиненные держались того же мнения, решено было смотреть на робота как на самого что ни на есть нормального служащего, одарённого не более и не менее других.

«А может, я сплю, – подумала Эля, – заснула под влиянием стресса на лавочке у Привоза. И мне сейчас всё это снится. Впрочем, и просыпаться не хочется, – решила она. – Посмотрю, что будет дальше».

Фрагмент из философского романа-эссе «Паломничество в Лурмарен, или Каникулы Сизифа»

А эксперимент и состоял в том, смогут ли советские люди выжить в условиях Венеры, эволюционируют ли, приспособятся ли их организмы. Разнополых людей отправили, дабы они могли размножаться, плодиться и заселять Венеру, то есть, пара – для размножения, а третий из органов, он должен был за ними приглядывать, чтобы всё было по правилам и без фокусов.

В тот раз он прибежал на озеро, когда проржавевшее за день солнце уже свалилось в листья кувшинок. В нагретом до отказа воздухе друг за дружкой гонялись стрижи и, хоть до темени далеко, в зелёной ряске уже бормотал докучный лягушечий хор. Иванко уже собрался скинуть сапоги, как вдруг… его глазам предстало нечто беломраморное, в сияющей копне волос, стянутых на макушке лентой.

Жизненная стезя Айзика, хасидского цадика из Божина, змеилась по ниве богатства и любви народной. Высший Небесный суд не сразу постановил в пользу райского бытия хасида, и душа бедного Айзика долго терзалась мукой ожидания у порфировых ворот. В Божине раввин и цадик слыли идейными противниками. Рай примирил души, но не принципы.

Планы редко реализуются так, как хочется, как изначально грезится. Человечек всегда оказывается ожидаемо праздным, ленивым, склонным делать замечания. Так вот и Архилох. Он всё больше ел, валялся на постеленном ему коврике или играл в компьютерные игры. На мои замечания часто вспыхивал: «Да, ты просто расист! Ты ненавидишь древних греков!». А ещё Архилох совсем не читал. Мне казалось, странным, что литератор совершенно оставил книги. Неужели там, в Древней Греции, все только трепались?

Не успела я решить, что ответить, как непроглядный мрак вспышкой поглотил всё вокруг и меня. Это длилось мгновение, но возможно это было нечто похожее на путешествие во времени. Постепенно мрак начал рассеиваться, как туман, и я оказалась стоящей в центре огромной комнаты. Она была просторной, потолки высокие, интерьер выполнен в пастельных тонах, что создавало уют. В комнате из мебели были только широкая кровать, аккуратно убранная, небольшой комод и зеркало. Я стояла на мягком ковре. И во всём этом уюте я чувствовала себя некомфортно, ибо казалось, что я без приглашения очутилась у кого-то дома. Я тихо подошла к окну, отодвинула тяжёлую занавесь, глянула наружу и была поражена необъятными масштабами и красотой имения, расположившегося столь гармонично на берегу моря. Где я? Неожиданно в дверь постучались и, выждав небольшую паузу, в комнату вошла пожилая женщина в белом халате.

Сказка для театра кукол по мотивам преданий народов севера

Один из пришельцев направил на Людмилу Алексеевну какой-то прибор, что-то щёлкнуло и вспыхнуло, а потом из прибора выскользнул пузырь, похожий на воздушный шарик на ниточке. Только внутри было объёмное изображение Людмилы Алексеевны с мямлей на руках. Все мямлики восторженно зацокали, а Людмилин мямля соскочил на пол, оглянулся и что-то нежно прошелестел, глядя на Людмилу влюблёнными грустными глазами.

Рассказы

Парадокс! Молодой, образованный, абсолютно здоровый мужчина, с интеллектом выше среднего, без вредных привычек, почти никому не нужный при жизни, сейчас, разобранный на части, стал нужен тысячам мужчин и женщин по всему миру! Простите пожалуйста, но, при всем желании, меня не хватит на всех.

Больше тебя не будет беспокоить твой бок, – погладил её Миша. – Ты бы ни за что не обратилась сама к врачу. И погибла бы. Мне дали всего три дня, чтобы спасти тебя. Я слишком полюбил тебя, глядя с небес. И буду всегда любить и помогать вам. Но мне уже пора.