ИЗО

Я считала, что книгу такого поэта должен оформлять художник-мужчина, высокий, сильный, спортивный. Но Леонид не согласился и настаивал на своем. Я посмеялась про себя, как Сара, когда ей сказали, что она родит сына в 90 лет, но согласилась подумать и почитать стихи еще раз. И если возникнет «химия» — клик, как говорят на иврите, я соглашусь.

12 картин вместе выглядели как дополнение друг к другу, и были вполне на своем месте. Но отдельно взятая картина меня поразила, показавшись «потерянной», «неполной», «повисшей в пространстве», каковой она и была на самом деле. Тогда я понял все то, чему учил нас Сезанн — только самостоятельная картина является законченной, определенной, самодостаточной и достаточной в том, что она представляет.

Вряд ли герой работы «Свежий ветер» был таким же шутником. Но точно был портным. Ножная швейная машинка — почти единственное богатство комнаты, в которой ворвавшийся ветер чуть не сорвал с окна занавеску. Но меня привлекла другая деталь. Высоко на стене небольшая полочка с книгами.

Это вам не просто фигуры фараонов делать огромными, а фигуры рабов — маленькими. И не просто изображать вождя куда крупнее даже ближайших соседей, как на плакатах сталинской эпохи. Это — волшебный фонарь чуда, называемого властью, ее мистический и притягивающий характер, морок, от которого Сундуков постоянно избавляется и к которому постоянно возвращается.

Я подходил к нему вплотную, топтался рядом, отворачивался, делая вид, что смотрю на Тициана, но когда исподтишка взглядывал на него снова, то видел, что все мои уловки ничуть не обманывают этого мордатого господина с насмешливыми коричневыми глазами и тонкогубым ироничным ртом.

Ушедшие от нас по снеговой равнине,/ По берегу реки, где истончен припай, -/ В каких иных краях мы свидимся отныне,/ На площадях каких столкнемся невзначай?

Иногда в разговоре Дерен реагировал быстро и резко. Как-то раз Модильяни, будучи немного выпивши, пришел повидаться с Дереном и начал жаловаться на жизнь. Дерен в этот момент был очень занят работой, но поскольку он любил Моди, то не хотел выгонять его прочь. Дерен тогда носил рыбацкую кепку, и Моди, чтобы ему досадить, сказал: «Я вижу, ты теперь наш штурман». «Не разговаривай со штурманом», — посоветовал ему Дерен, показывая надпись на кепке.

Сегонзак и его друзья, действительно, часто собирались вокруг бутылки или двух хорошего французского вина. Как и крестьянский говор, который они так любили, это был их способ восстать как против менталитета нуворишей того времени, так и против его космополитизма. Дух и искусство группы были прежде всего французскими по сути.

Борис переносит акцент с роли непосредственно на сам персонаж, Борис уходит от развернутого сюжета, временной рассказ заменяется вневременным сопоставлением людей и предметов. Сопоставления эти иногда логичны и понятны, иногда неожиданны и загадочны. К понятным и традиционным сопоставлениям относится мотив художник и его модель, к которому Борис обращается не однажды. Моделью всегда оказывается обнаженная женщина как воплощение юности, молодости, красоты, мечты.

Это был Кулис собственной персоной. Несмотря на его 82 года усы по-прежнему щетинились, а сардонический рот кривился в усмешке. Тристан Бернар когда-то иронически о нем заметил: «Кулис — единственный человек, который может целовать женщину в губы и шептать ей на ушко сладкую чушь одновременно».

Он сконцентрировал свой интеллектуальный потенциал на разработке собственного метода восприятия искусства итальянского Ренессанса… «Индексы Беренсона» — это составленный им каталог «Перечень главных итальянских художников и их произведений с указанием местонахождения». Беренсон атрибутировал и описал более 12 тысяч объектов искусства.

...Такие злые и неправильные, с точки зрения большинства населения столицы, мысли вертелись в голове пожилого художника Сергея Сергеевича Скворцова весной, в самом начале эпидемии, когда он пробирался до магазина дворами. И вид у него был неправильный. Он соорудил себе из плотной, стального цвета бумаги маску с разрезами для глаз, а по бокам черной краской пририсовал заклепки, словно маска была железной...

Не исключено, что Тео, склонный обвинять себя в несчастьях брата, теперь считал себя виновным в его самоубийстве. В минувшие полтора года из-за женитьбы и рождения ребёнка он несколько отдалился от него. К тому же, став семейным человеком, сомневался, сможет ли по-прежнему обеспечивать ему полное материальное содержание. Не высказывая эти мысли прямо, он делился с Винсентом тревогой по причине нехватки денег.

Терпеть не могу Уистлера, — сказал Матисс, — но Тернера люблю, его краски прекрасны. Вы понимаете, в живописи это решает всё. Не имеет значения как выглядит предмет и рисунок, но если ваши краски, ваш материал красивы, как красива эмаль, например, если вы смотрите на них с наслаждением, то это хорошо.

В Москве Роберт Генин не зря боялся немцев. Живший в Мюнхене, в самом сердце зарождающегося фашизма, молчаливо наблюдавший уничтожение всего того, ради чего он работал все лучшие свои годы, звериный антисемитизм и воинствующую дикость нацистов, он взлелеял новый идеал взамен погибшего. Новой Меккой стал СССР. Он оказался в смертельной ловушке.