Воспоминания

К 60-летию создания СМОГа

...Кто-то в разговоре со мной назвал Елену Краснощекову доброй волшебницей. Элегантная дама творила добро, вроде бы, не задумываясь об этом.

...Потом хлынула к нам в 80-е годы йога, натуропаты какие-то, которые пили стаканами теплое растительное масло – «лечились», организм «чистили», как они считали; затем астрологи, включая Глобу. Он пару лет читал на нашей кухне лекции – вся интеллектуальная Москва собиралась к нам на этого Глобу.

В сердоликовой Бухте-Барахте, Там, где спуск скалолазно-глубок, Вы снимали тяжелое платье, Оставаясь в ажуре чулок...

"... Эту картинку хочется развернуть подробнее. Каждое 31-го декабря в школе обычно проходил «бал-маскарад». Облачалась на ёлку в разные годы Алым Маком, Зайчиком, Снежинкой, Ромашкой… "

Чёрные дроны над Брянском кружат, коптеры в небе над Курском зависли… Бабушки вяжут носки для солдат, дети им шлют благодарные письма…

— Выгораешь? — Выгораю, подлечиться бы горами, с ними взгляд, поймав рассвет, принял бы привычный цвет.

Мучительных терзаний, Ошибок тяжких груз. Поток воспоминаний И целый ворох чувств,

Вечер тихо штопал шторки Прожитого дня, Серым, синим, чёрным шёлком Твердь небес чиня.

Туркменская поэзия — это уникальное явление, которое сочетает в себе богатую историю, культурное наследие и философские размышления. Исторически сложилось так, что туркменский народ любит поэзию. После распада СССР и провозглашения независимости Туркменистана литературные веяния в стране существенно изменились.

— Фу, беспородный, — Высокий мужчина притопнул на Шарика, который, доверчиво виляя хвостом, приблизился к нему по осенней аллее. — Вы что? — возмутилась Вера. Своего пса она взяла из приюта, но вовсе этого не стыдилась.

Моё сердце тревогой сковано, Всё смешалось: и ночь, и день. Не кружите над нами, вороны, Не бросайте густую тень.

В вечерний час вдвоём с сестрой, С июльских трав сбивая росы, Встречать мы бегали порой Семью уставшую с покоса.

Дверь с комариным стоном отворяется, и в сырой сумрак августовской ночи выходим по очереди: я и мой дед. После тяжелого воздуха натопленной впрок комнаты пространство ночного воздуха отдает сладостью. Деревянное крыльцо старчески поскрипывает, и нас встречает растрепанная влажная трава.

Вьётся в небе золотая пыль, Падая, клубится под ногами. Грань размыта. Небыль или быль — Не понять; оставим это тайной.