Воспоминания

И так началась волынка под названием судьба: шаг по жизни — шаг по работе, женился — дали группу, родилась дочь — вступил в партию, родилась другая — зав. сектором, дали двушку в Беляево — вошёл в партбюро. Каждый маленький шаг дома — маленькое продвижение или маленькая льгота на работе.

На протяжении первых четырех лет своего пребывания на заводе (1980-1983) социолог-рабочий вел довольно регулярные записи, фиксируя все детали своего наблюдающего участия в конкретной социально-производственной ситуации (будь то в форме писем друзьям, коллегам, будь то в форме дневников, «производственных хроник» и т. п.).

Пока Кон писал что-то более или менее марксистко-ленинское, у него все с властью было в порядке. Когда же он обратился к сексологии, тут началось, ну, может быть, не преследование, во всяком случае, неодобрение. И ведь вот, власти, которая не одобряла, уже нет, а неодобрение все остается…

Работая в системе Академии наук, в крупном физическом институте, где велись ядерные исследования, он находился на самом верху советской науки. Соответственно имел и привилегии – от большой зарплаты и возможности отдыхать в академических пансионатах (а также на даче в Жуковке) и до продовольственных пайков с теми самыми «академическими» пирожками, по присутствию которых на столе определялся статус ученого.

Центральный монолог Фигаро о продажности всего и вся звучал удивительно остро и современно, хотя Андрей Миронов не добавил в него ни слова. Просто публика тут понимала не только текст, но и подтекст, и любой намек на него - в жесте, в улыбке, в многозначительной паузе - воспринимался на ура.

Потом дом Юшкова переходил от одного ведомства к другому, пока не закрыли его парадный вход, а за дверью бокового входа не появился специальный турникет и вооруженная охрана. Так в нем обосновался Московский инженерно-физический институт (МИФИ).

Континентовский смотр диссидентов в Милане был всё–таки несколько декоративен. Да, там были представлены яркие персонажи, – герои и жертвы, которыми мы когда–то восхищались заочно, слушая «голоса». И вот они воочию! А дальше–то что?

«Рукой Авраама зарезан твой сын Исаак, - Сатан, пастухом обернувшись, приносит известье. – Ягненка заклать рано утром отправились вместе В Морию они. Ну а вместо ягненка... Вот так».

А Россия сама не своя, Не своя, не твоя, не моя, От России лишь рожки да ножки, И любимые мною дорожки, Что бегут сквозь глухие года И давно не ведут никуда.

«...Я живу с мыслями о двух странах, каждая из которых – моя родина. Наверное, я очень несчастный человек, ведь моё горе и моя боль постоянно удваиваются. Чтобы всё это объяснить, надо вернуться памятью в давние-давние времена, в 1959 год, когда я впервые попал в Сербию (она тогда была республикой в составе Югославии), не зная ещё, что проживу там годы, что буду не раз возвращаться, и что жизнь моя навсегда будет связана с этой страной...»

«...Когда упадёт моя звезда, то дай Бог какому-нибудь мальчишке, стоящему далеко-далеко внизу, на Земле, проговорить заветное желание. А моя звезда постарается погаснуть не так быстро, как те, на которые загадывал я...» / «...Давно хотел записать поразивший меня рассказ о похоронах постперестроечного бандюги. Хоронили авторитета Васю с музыкой, салютом над могилой, но это всё могло быть и не для Васи, а для любого, даже и не мафиозного, начальника. Но Васю, в отличие от других покойников, не оставили без музыки и после смерти...»

Авторы: Владимир Тыцких, Эльвира Кочеткова, Татьяна Грицюк, Александр Орлов, Юрий Кабанков, Валерий Кулешов, Вера Караман, Валентина Лаврова, Владимир Костылев.

Наука больше не владеет массами. Расставание культуры с наукой началось с развода естествознания с философией. О нём можно судить хотя бы по словам Нобелевского лауреата, одного из самых авторитетных физиков современности — Стивена Вайнберга. В его книге «Мечты об окончательной теории» одна из глав так и называется «Против философии».