Поэзия

По луне бредёт полутруп, Завершая распад любви. И хохочет, угрюм и туп, Упырёк на его груди.

Когда я впервые проснусь не здесь, и это впервые не будет сном, – в премудро сплетённом нигде гнездясь, заметив ничто и срастаясь с ним – и это впервые не будет грязь, но это впервые не будет нимб.

Оглянись, удивись, заглядись на траву,/ На ракушки, ворону, волну, синеву,/ На меня — я смеюсь и болтаю с тобой,/ И дышу, и жива, как трава и прибой./ И за щедрую милость июньского дня/ Я шепчу — заглядись, заглядись на меня!

Человек, обладающий даром вершить чудеса,/ испокон восприимчив к неверию массовых сборищ,/ собирающий в ниши диктанты словесных сокровищ,/ и снимающий с храмов хулы вековые леса.

Чтобы речи беспечной не дать прозябать,/ Обладающий тьмою сокровищ,/ Ты шутить позабудь и умей сознавать,/ Что её сохранишь и укроешь.

Он сказал: «Коль за мною пойдёшь,/ Не в парчовой ходить тебе ткани — / Сломит скорбь, и без силы падёшь»; / Но ответила: «Сил мне достанет».

«Сколько всяческих фантасмагорий / Дождь рисует и ветер гонит, / Вылетает из тьмы веков, — / Одиночество навлекло. / И не счесть этих грустных граций, / Начинающих разгораться / Утром ранним в душе моей, / Становящейся всё темней…»

«Над ночными лиманами — свет, / Свет луны и рыбацких палаток; / Ветер с моря и солон, и сладок — / С долгожданным дымком сигарет. / Тяжела у причала вода, / А в высокой листве тополиной, / Над расплывчатой бежевой тиной, / Как чешуйка, мерцает звезда…»

«Лишь однажды я умру. / Не затеняй меня тяжёлым камнем. / Дай фразой о том, что не забудешь, / Украсить мою могилу. / Дай маленьким цветам смотреть в небо. / Дай продлить это — вместо меня — / Паре лазурных глаз…»

она бездомна в тесном теле/ она по белому пробел/ она свободна на пределе/ она вино и винодел