Литературоведение

Внешность его была чарующей: широкоплечий, прекрасно сложенный, с живописной копной черных волос, роскошными бакенбардами и выразительными темными глазами, гневного взгляда которых не мог выдержать никто, он как бы самой природой был создан для военной карьеры. Отец хотел, чтобы Федор стал моряком, и отдал его в Морской корпус, но завершив там учебу, он почему-то решил служить на суше и поступил в Преображенский полк, где быстро проявился его своеобразный нрав. Остроумный, темпераментный, страстный, он пользовался успехом у женщин. Тех, кто ему нравились, он очаровывал, а к людям ему несимпатичным относился с надменностью и ледяным холодом. Они его не любили и боялись. Самолюбивый и заносчивый, он не только не прощал обид, но сам мог обидеть любого, просто так, из чистого каприза. Результатом этого были дуэли. Толстой не только не избегал их, но даже искал, ибо чувствовал особое удовольствие, ставя на кон свою жизнь.

Ворох слепых машинописных листов с наименованием „Доктор Живаго” мне дали на два дня и одну ночь. Проглотил, долго переваривал, с неудовольстием слушая снобистскую пронабоковскую критику, не в силах ещё возражать ей. А когда переварил, понял: это же не роман, а свежее целостное мировоззрение, изложенное в романно-стихотворной форме. Это же – философия общего дела, символически преодолевающая смерть, – ну, хотя бы на условных примерах, в беллетристических картинах, как Евангелие в притчах! Конечно, могила на переделкинском кладбище выглядит убедительнее романа, а всё-таки совместный со стихами текст передаёт читательской душе предощущение Пасхи.

Что же касается настоящего вмешательства, то начиная с 1936 года, из одной Конституции в другую переходила чеканная формула: “судьи независимы и подчиняются только закону”. При коммунистах судьи, как шутили они сами, были независимы и подчинялись только райкому. При демократах райкомов не стало, и их на какое-то время оставили в покое. Как только власть встала с колен, судьи вновь стали с опаской поглядывать в ее сторону. По счастью, они успели воспользоваться передышкой и сплотились в довольно-таки замкнутую корпорацию. Замкнутую, по крайней мере, от тех, кто лишен возможности позвонить им по телефону.  

В мае 1877 г. возле этих ворот открыли первую станцию кёльнской конки. Когда через пару лет ворота были отреставрированы, там разместили исторический музей. По окончании Второй мировой войны их снова пришлось восстанавливать, после чего они сначала служили выставочным залом ассоциации профессиональных художников, а с 1988 г в здании ворот размещается штаб почётного караула Кёльнского карнавала. Так как дом Штюббена не сохранился, посвященную ему мемориальную доску укрепили на сохраненных им крепостных воротах Hahnentorburg.

Открытие еврейской библиотеки, да еще в таком доме в центре Москвы, имело немалый резонанс, в том числе и за рубежом СССР. И над Юрой начали сгущаться тучи. Я тогда контактировал с ним и могу свидетельствовать, что для храброго боевого офицера это было пострашнее ситуации, в которой он скомандовал «огонь на меня!».