Перевод

Я буду смотреть на часы, жить по расписанию, буду чуткой и ко всему внимательной, буду следить за тем, чтобы у моих детей ноги всегда были сухие и теплые, потому что я думаю, что, если это возможно, так должно быть, по крайней мере в детстве.

Вообще, это было сложное время, когда по-настоящему, с необходимой ответственностью поступали те члены правительства, которых судьба уже отодвинула в сторону.

У тебя виноградный смех:/ Множество круглых зелёных смешинок/ Тело твое покрыто ящерками,/ И все они любят солнце/ Поднялись цветы на лугах,/ поросли травой щеки мои,/ Стало возможным всё

Отец Срулика Гриша уже полгода сидел в тюрьме, которая называлась исправительно-трудовой колонией строгого режима. Для Срулика всё происшедшее было покрыто тайной. Что случилось? Почему арестовали отца? Понять он не мог. Однажды он спросил об этом Дину.

В переводе с японского Игоря Сиренко

Само собой, почти все в нашем институте, кроме незначительного меньшинства, были внутренне убеждены, что тот тип реального социализма, который мы в то время знали, неприемлем как экономически, так и политически. Но было еще далеко не ясно, как строить рыночную экономику — как капиталистическую или социальную, или, в конце концов, как социалистическую в понимании западно-европейских социал-демократов.

Истина не есть нечто, что открывается в один момент. Так она дана Богу, не нам. Для иудаизма истина, — как она познается и усваивается человеком, — есть процесс развития. По этой причине большая часть Библии представляет собой нарратив, и многие ее книги посвящены истории. Пророки древнего Израиля были первыми, кто увидел смысл в истории, религиозную обязанность в памяти и само время как нарратив поиска человеком Бога.

Я утверждаю, что кинематографический Эйхман девяти дней в Аргентине — есть искаженная реальность. Эти девять дней стали предметом кинематографической привлекательности благодаря рассказу, который сам по себе, возможно, фикция. Фикция, ставшая легко эксплуатируемой лазейкой в ​​истории Эйхмана. Хуже того, Фильм “Операция Финал” дарит Эйхману посмертную победу.

В доме, где он прежде жил, ему больше всего нравилась кухня. Стоило хозяйке войти туда, как Васька вскакивал и начинал путаться у нее в ногах, тереться о подол халата своей гибкой гладкой спинкой. Посылая наверх настойчивые гипнотические взгляды, он нетерпеливо ждал минуты, когда хозяйка наполнит, наконец, его миску чем-нибудь вкусненьким.

Америка, которую увидел я — не та Америка, которую я надеялся увидеть. В ней расизм, в ней ненависть, в ней граждане объединены, чтобы разрушить себя. Будь то Чёрные и некоторые Латинос, которым нечем больше заняться, чем стрелять друг в друга в головы; или Евреи, которые одержимы какой-то ужасающей психической болезнью ненависти к себе; или Индейцы, которые отказались даже от видимости духовности в обмен на акры земли и казино…

Лондон не просто огромен по горизонтали, он огромен сквозь время. История поработала здесь на славу. Скорее, это даже не один город, а два — Вестминстер и Лондонский Сити — плюс более или менее бесконечное число инкорпорированных городков, районов, округов, административных единиц, церковных приходов и географических достопримечательностей, покрывающих карту странными и манящими названиями.

Она стояла сзади, упрямая, бешеная корова, ходившая следом с той самой ночи, снова убеждая, как тогда, что всё это моя вина. Нет. Не позволю. Я подняла руку и освободила волосы из тугой ленты. Расплетясь, они обвили плечи толстыми пружинистыми кольцами, змеясь до середины спины. Запустила в них пальцы, тряхнула головой. Посмотрела в зеркало. Надо было увидеть лицо. Как оно изменилось. Больше никаких вежливых, удобных, услужливых улыбок. Взамен: вот это. Искажённые яростью черты. Это была не я. И всё же я...

Курорт Треблинка! Посетите новый курортный центр Треблинка! Расположен в прекрасном месте, густые леса, свежий воздух, целебный климат. Специальное медицинское обслуживание, диета, современно оборудованная больница для серьезных случаев. Зоопарк, капелла, концерты, традиционные забеги и другие спортивные мероприятия!

Основной результат работы не является ни математической теоремой, ни чисто лингвистическим наблюдением. Он состоит в обнаружении довольно скрытого, но тесного структурного параллелизма между фрагментами двух языков: «человеческого» языка обыденной жизни и языка ньютоновой механики в его крайне схематизированном и топологизированном варианте.

Моральная узость Ноя проявилась в том, что, будучи праведником сам, он не оказал влияния на своих современников. Он не общается с ними, не упрекает их, не призывает идти праведным путем. Он не молится за них, ставя под вопрос правосудие потопа, как поступит Авраам позже в отношении Содома. Еврейская традиция отнеслась к Ною недоброжелательно.